Человечность - система позитивных, объединяющих чувств и реакций. Во всем мире она ассоциируется с любовью, состраданием, пониманием... Но, пожалуй, прежде всего с любовью, как наиболее полным и точным выражением полноценной внутренней связи между людьми.

        В адыгском языке "любить человека" означает "видеть его хорошим" - фIыуэ лъагъун. Так отображается нравственно акцентированная избирательность восприятий и отношений, когда в другом человеке видят хорошее и не замечают плохого, не придают плохому самодовлеющего значения. Отголоски таких отношений даже во внутренней форме слова, используемого в значении "человек": цIыху - букв.: "светлая тварь", "светлое существо", то есть по самой сути своей доброе существо, способное понять, помочь, простить.

         В принципе, таков общий для всех народов взгляд на человека, и на этом основано введенное американским социологом Дж. Мидом понятие "обобщенного другого" как образа, благодаря которому люди ориентируются в социальной реальности, формируют свой собственный, возвышенный Я-образ (Mead 1934). Но в адыгской культурной традиции отчетливо выделяется еще необходимость эмпатического восприятия или видения другого. Обычно по этому поводу говорят: ЦIыхур фIыуэ зымылъагъур цIыхукъым - "Человек не любящий (не видящий хорошими) других людей, не человек". В качестве модальной категории предстает само понятие "человек". Оно обязывает быть верным своей социальной природе - быть человечным. Отсюда формула сохранения моральной идентичности: УцIыхумэ цIыху хуэду щыт - "Если ты человек, то веди себя как человек", то есть в соответствии с нравственной ступенью, на которую поднялись люди в процессе эволюции.

        Долг человеколюбия обязывает постоянно подтверждать свою моральную идентичность, принимая активное, заинтересованное участие в делах других, жертвуя ради них временем, силами, средствами, а подчас и жизнью. Вспомним обороты речи типа: Къурмэн сыпхухъу - "Да пожертвую собой ради тебя"; Сырищхьэузыхьщ - "Твои головные боли на меня да перейдут"; Зи уз схьын - "Твои болезни на меня да перейдут"; Си псэр зышхын - "Душу свою в жертву тебе да принесу". Безусловно, это только слова - сигналы внимания, соучастия, любви, но в то же время и архетипы устоявшегося взгяда на человечность как способности перенести часть естественной любви к самому себе и к своим близким на других людей. Г.Э. Хенгстенберг очень удачно обозначает эту настроенность как "сочувственную объективность", носящую надживотный характер (Hengstenberg 1973). Подчеркивается тем самым, что человечность предполагает осмысленное желание и ответственную готовность действовать в интересах ближнего.

        В системе адыгской этики существует специальное обозначение такой готовности - фIэлIыкI, а также другое, еще более распространенное, понятие - хьэтыр. Это слово восходит к арабскому хатир - "память", "душа", "желание" и является концентрированным выражением повседневного альтруизма или каждодневных самопожертвований, ассоциируется с такими понятиями, как "услуга", "уступка", "одолжение", "выручка", "понимание", "помощь". Говорят: ЦIыхум и хьэтыр лъагъун хуейщ - букв.: "Необходимо видеть хьэтыр человека". Так выражается обязанность входить в положение другого человека и действовать с учетом его чувств, доводов, желаний. Тот, кто в своем поведении следует этим требованиям, - благородный, достойный человек. О нем отзываются с большим почтением: Хьэтыр иIэщ - "Знает (имеет) хатыр" или: ФIэлIыкI иIэщ - "Имеет фIэлIыкI". Напротив, человека, которому несвойственно идти на какие-либо жертвы ради других, осуждают: Хьэтырыншэщ, хьэтырмыщIщ - "Не знает (не имеет) хатыр", то есть бессердечный, не способный протянуть руку помощи.

        Значение этой ценности необычайно велико. Она создает атмосферу взаимной поддержки и выручки, формирует у каждого человека чувство защищенности и уверенности в том, что в трудную минуту он может рассчитывать на сочувствие и помощь со стороны окружающих. Хьэтыр - это, кроме всего прочего, социальное ожидание любви и понимания, и отсюда почти императивная фраза: Си хьэтыр къэлъагъу, означающая "Войди в мое положение", "Пойди мне навстречу", "Сделай это ради меня". В большом ходу другие варианты таких обращений: Ди зэныбжъэгъугъэм и хьэтыркIэ схуэкIуэ - "Сходи туда ради нашей дружбы"; Шыгъу-пIастэу зэдэтшхам и хьэтыркIэ къысхуэщIэ - "Сделай это ради хлеба и соли, которые мы вместе вкусили" и т. п. На такие просьбы трудно ответить отказом.

        Категория хьэтыр, как мы видим, выражает готовность или необходимость совершать определенные действия ради самой идеи человечности, не жалея сил, времени, средств, преодолевая внешние и внутренние препятствия, когда говорят о ком-либо: "знает хатыр", имеют в виду, что это, кроме всего прочего, волевой, энергичный человек. Напротив, слабого, пассивного, ничем не проявлявшего себя человека воспринимают скорее как аморального, лишенного адыгства. Отсюда нелестные характеристики типа: фIыкъым-Iейкъым - "не плох, не хорош"; дунейкъым-ахърэткъым - "что живой, что мертвый". Не принято считать кого-либо человечным лишь потому, что он не причиняет никому вреда. Необходимо теплое, заинтересованное и решительное движение навстречу другим людям, способность войти в их положение, помочь если не делом, то хотя бы добрым советом и словами участия. Ситуации, когда человек нуждается и в такой, чисто моральной поддержке, не так уж редки, поэтому она приравнивается к актам реальной помощи, ср.: Къыпхуэчэфым къыпхуищIа хуэдэщ - "Посочувствовать - все равно что помочь делом".

        Все это свидетельствует еще и о том, что масштабы человеколюбия варьируют в широких пределах, и в этом смысле не только желания, но и возможности людей далеко не одинаковы и не безграничны. Лишь соединение потенциально высокой общей жизненной силы и энергии с постоянным стремлением использовать эту силу в помощь страждущим соответствует высокому идеалу человечности, получившему название цIыхугъэшхуэ -"большая человечность". Поэтому стремление к успехам и высокому положению связывают во многом с желанием расширить границы человеколюбия, принести наибольшую пользу людям. Таков во всяком случае образ мыслей и действий, признанный правильным, идеальным.