В сознании адыгов "лицо" - орган чести и совести, чутко реагирующий на малейшие отклонения от морали, наилучшим образом представляющий различные оттенки нравственного чувства.

        Если говорят о ком-либо напэ иIэщ - "имеет лицо", под этим подразумевают, что человек справедлив, благороден, совестлив, строго следует в своем поведении долгу чести. С чистой совестью, мужеством, незапятнанной репутацией соотносят определение напэ хужь - букв.: "белое лицо", ср.: Зи псалъэ нахуэм и напэр хужьщ - "У честного человека белое лицо".

        Большую известность получило пожелание Напэ хужькIэ тхьэм дызэхуихьыж - "С белым лицом (чистой совестью) да встретимся мы вновь". Так говорят, расставаясь надолго или навсегда, например, на смертном одре, имея в виду встречу на том свете. Образ жизни, который подготавливает, логически выстраивает такие встречи, считается идеальным, достойным подражания.

        Белая или чистая плоть ассоциируется, кроме того, с сердобольностью, нравственной чувствительностью и отзывчивостью. В таких случаях говорят: Лыху-лыпцIэ иIэщ - букв.: "Имеет светлую плоть". Жестокосердным, аморальным людям приписывают отсутствие данного качества: Лыху-лыпцIэ иIэркъым - букв.: "Лишен светлой плоти"; И нэгум лы илъкъым - "В его лице нет светлой плоти". Показательно, что в таком же значении используются выражения напэ фIыцIэ - "черное лицо", напэншэ -"не имеющий лица" и др.

        Осуждая за нарушение этических норм, могут сказать: Напэ уиIэркъым - букв.: "У тебя нет лица". В большом ходу выражение: И напэм къэнжал тебзащ - "Его лицо покрыто жестью". У адыгейцев аналогичное высказывание, но жесть заменяется "собачьей шкурой": И напэм хьэфэ тебзащ - "Его лицо собачьей шкурой покрыто". В том и в другом случае подчеркивается, что орган чести испорчен, снизил или утратил свою чувствительность. В значении "опозорил", "скомпрометировал" используется выражение Ди напэр тырихащ - "Нашу честь (лицо) запятнал". Если же человек восстанавливает доброе имя группы или народа, о нем отзываются с похвалой: Ди напэр къитхьэщIыжащ - букв.: "Наше лицо отмыл".

        Лицо - наиболее тонкая и чувствительная материя, отторгающая, согласно замыслу культуры, все, что противоречит адыгству. Логика этих связей и отношений предельно проста и сводится к правилу: "Несовместимое с моралью несовместимо с лицом". Практически каждая человеческая реакция - будь то мысль, эмоция или действие - рассматривается с точки зрения возможности или невозможности такого совмещения. Мы постоянно сталкиваемся с высказываниями типа: Си напэ къезгъэкIуркъым - "Мне не к лицу"; Си нэгу схуигъахуэркъым - букв.: "В мое лицо не могу вместить"; Си нэгу дауэ изгъэхуэн? -"Как вместить мне это в мое лицо?"; Уи напэ дауэ къебгъэкIуа? - "Как ты совместил это со своим лицом?".

        Не менее показательны суждения, в которых моральное содержание действий прямо связывают с качеством лица, с представлениями о том, насколько развит у человека долг чести, ср.: Напэм техуэр жьэм жеIэр - букв.: "Можно высказать все, что допустит (позволит) лицо"; Абы и нэгу куэд къыригъэтIэсэнщ - "Он может вместить в свое лицо что угодно". Это означает, что человек может позволить себе действовать самым худшим образом - настолько ущербно его лицо. С другой стороны, если есть сомнения относительно нравственного содержания и пригодности того или иного поступка и возникает вопрос, нужно его. совершать или не стоит, то субъекту действия могут, иногда даже с сарказмом, сказать: Уи напэм къызэребгъэкIущ или Уи напэм къызэребгъэзэгъщ, что означает: "Смотря по тому, сочтешь ли ты это действие пригодным (приемлемым) для своего лица". Аналогично этому, чтобы пристыдить человека за ту или иную провинность, обычно говорят: УкIытэ тIэкIу, уи напэм тIэкIу еплъыж - букв.: "Стыдись хоть чуть-чуть, посмотри в свое лицо". Особый,вполне понятный смысл приобретает в этом контексте выражение напитI иIэщ - букв.: "имеет два лица", то есть двуличный, лицемерный. Наличие двух "органов" чести, по-разному оценивающих и реагирующих, считается аномалией, свидетельством моральной деградации личности, что дает богатую пищу для сравнений и обобщений в духе психоанализа.

        Итак, лицо - орган, предъявляющий строгие требования к нравственному качеству жизни. Если эти требования снижены, ставится под сомнение качество самого органа. Перебои, ошибки в его работе нарушают целостность и моральную идентичность личности.

        Но почему именно лицо было признано символом чести, совести, стыда? По-видимому, решающее значение имел тот факт, что это наиболее открытая, выразительная и культурная часть человеческого тела, сообщающая наибольшую информацию о характерологических свойствах личности, о ее состояниях и реакциях в каждый данный момент. Будучи органом, выделяющим человека из животного мира, лицо ассоциируется с его самой важной личностной характеристикой. Вспомним в данной связи, какое значение имеет пощечина в культуре многих народов. В ней угадывается желание подчеркнуть, что у человека снижена или утрачена необходимая чувствительность лица. Чтобы восстановить ее, приходится прибегать к радикальным мерам. Иными словами, пощечина - напоминание о дефекте или "плохой работе" органа чести, но в то же время и способ оскорбления человека, демонстративный вызов, который ему бросают: не случайно в европейской культуре перчатка, брошенная в лицо, стала знаком крайнего унижения. Столь же показательна традиция клеймения лица. Когда кабардинского рыцаря Андемыркана обступают князья, чтобы убить его, первое, что он делает, обороняясь, - клеймит своего ближайшего друга и сподвижника Биту:

        ЗыкъридзэкIри Битум и жьакIэр пигъэщщ, "Сыпщыгъупщэнщ", жери и Iэпхъуамбищыр дигъакIуэщ, "УкъращIэжынщ", жери и нэкIум дамыгъэр къридзэщ.<

        Обернулся и отсек кинжалом бороду Биту,
        "Чтоб не забыл меня", - сказав, отсек три пальца руки.
        "Чтоб каждый видел, кто ты есть", - сказав, на лице сделал отметину.
        (Кардангушев 1970: 258)
        Андемыркан мог просто заколоть Биту. Но в народном сознании такая кара была бы недостаточной для человека, изменившего высоким идеалам мужской дружбы. Поэтому в действие вступают позорящие наказания: сначала отсечение бороды, затем,- чтобы осталась неизгладимая печать позора, - отсечение трех пальцев, и, наконец, как самая большая и суровая кара - клеймение лица.

        Иногда термин "напэ" заменяют словом "нэгу". Вообще говоря, это синонимы, но неполные; термин "нэгу" акцентирует внимание на той области лица, где расположены глаза, и соотносится с такими значениями, как "выражение лица", "взор", "взгляд". Иными словами, нэгу - наиболее информативная и важная составляющая лица, своего рода средоточие совести и стыда. По особенностям взгляда можно судить не только о настроении, но также и о нравственных качествах личности, ср.: Зи нэгу мыфIыми гури фIыкъым -"Плохой взгляд - плохое сердце"; Зи нэгу къабзэм и гури къабзэщ - "Чистый взгляд - чистое сердце"; УкIытэ и нэгу щIэлъкъым - "Во взоре нет стыда"; УкIытэ и нэгу щIэлъщ - "Во взоре есть стыд".
        Аналогичными функциями наделяются глаза. Большое распространение, особенно среди современных черкесов и лабинских кабардинцев, имеют термины нэукIытэ - букв.: "стыдящиеся глаза", нэмыукIытэ - "бесстыжие глаза". Первый из них функционирует в значении "стыд", "совесть", "совестливость", "стыдливость", а второй служит указанием на бесстыдство, метонимическим обозначением человека, лишенного стыда. Стыд во взоре ассоциируется с благоразумием, послушанием, ср.: УкIытэр и нэгу щIэлъщ, акъылыр и бзэгу телъщ - "Стыд во взоре, разум в словах" Иначе воспринимают и оценивают взгляд, в котором нет стыда, тени смущения: как указание на то, что орган совести снизил или утратил необходимую чувствительность, бдительность - открыл доступ аморальным реакциям.

        Хотя такие связи и впечатления бывают ошибочными, это не меняет существа этических категорий чести, совести или стыда. Ассоциации чести с лицом играют решающую роль в институализации морали.