Принципы адыгской этики
усваиваются каждым простым или ассоциированным членом этнического социума.
Превращаясь в инструменты этической рационализации мира, они воздействуют
на мышление и поведение людей, определяют духовное состояние личности и
общества, преемственность социальных практик. Адыгство выполняет роль
габитуса или системы ценностных ориентации, то есть все функции,
свойственные таким структурам сознания: когнитивные, аффективные,
директивные (См. об этом: Kluckhohn, Strodtbek 1964: 4; Bourdieu 1990:
54-55).
Это означает, что при
участии и под контролем этики осуществляется познание мира,
выкристаллизовываются чувства, предпочтения, оценки, формируются
представления о долге и должном поведении, изменяется Я-образ личности. И
хотя о тотальном влиянии говорить не приходится, нужно признать, что
адыгство определяет во многом не только моральные, но также волевые и
интеллектуальные качества человека. Даже темперамент, будучи врожденным
психофизиологическим свойством, испытывает на себе регулирующее
воздействие этики. Менее бурными и импульсивными становятся реакции
холерика, больше силы и уверенности приобретают действия слабого, ранимого
и застенчивого меланхолика, устраняется медлительность флегматика и
поспешность сангвиника. Устанавливается, кроме того, взаимное соответствие
целей, желаний и возможностей, личностных черт и взглядов на жизнь. К
примеру, храбрость гармонично соединяется со скромностью и деликатностью,
упорство в достижении целей с учетом интересов и желаний других людей и т.
д.
Развитие новых качеств
осуществляется в ходе корректировки сложившихся взглядов, установок, Я -
образов и является отрицанием старых, не совместимых с адыгством. В таких
случаях самоидентификация идет рука об руку с работой сознания, которую я
называю условно перспективацией - созданием Я - образов на перспективу с
учетом выработанной и ожидаемой линии развития индивидуальных свойств.
Адыгство открывает простор для позитивных изменений и наилучшего
самовыражения, заостряет внимание на том, что личность или общество не
должны оставаться во власти раз и навсегда заданных мнений, оценок,
установок.
Будучи всеобщими и
постоянно действующими структурами сознания, принципы адыгской этики
воздействуют не только на субъективную, но также и неизбежно на
интерсубъективную реальность, на уровень взаимопонимания и согласия в
обществе. Они вырабатывают у людей сходные взгляды, привычки, реакции,
выполняют одновременно интегративные и императивные, рефлексивные и
коррелятивные функции. В конечном итоге это способствует формированию
хорошо скоординированного социального организма, в котором господствует
атмосфера взаимного уважения и признания, согласия и понимания. Этика
консолидирует этнос вокруг фундаментальных ценностей и норм, создает
единый и неповторимый облик духовно-нравственной культуры. Ценность
базовой личности, обладающей такими качествами, как человечность,
почтительность, разумность, мужество, честь, выдвигается при этом на
первый план. И отсюда представления об истинном адыге, об истинно адыгском
характере - адыгэ щыпкъэ, адыгэ хьэл щэн. Авторитет и мобилизационные
возможности адыгства позволяют воспроизводить и поддерживать такой
характер, как основной.
Конечно, само понятие
базовой или модальной личности является только научной абстракцией,
выражающей общую тенденцию развития и реализации человеческих качеств. Но
это весьма устойчивая тенденция. Ее можно поколебать, но невозможно
разрушить - во всяком случае до тех пор, пока адыгство остается реально
действующей этической системой. Даже в условиях Кавказской войны, когда
царизм взял курс на истребление горских народов, адыги избегали методов,
противоречащих человечности. Категорически запрещалось убивать детей,
женщин, стариков, пленных. Я уже не говорю о пытках или осквернении
трупов. Такие действия были исключены как несовместимые с природой базовой
личности.
Адыги не признавали войн
без правил, без уважения к соперникам, без распространения на взаимоотношения
с ними фундаментальных этических принципов: человечности, почтительности,
чести, совести. Всегда подчеркивалось, что "воинственный черкесский народ
способен чтить мужество и отвагу даже своих врагов" (Souvenirs. 1837: 82).
Известно, что только по этой причине сохранялась жизнь многих царских генералов:
Засса, Вельяминова и др. "Адыг,
- пишет в этой связи Т. Ленинский,- по натуре храбр, решителен, но не
любит бесполезно проливать кровь и не жесток... кротостью и убеждением он
позволяет собой руководить как ребенком, и переносит даже строгость, но
восстает против всякой несправедливости" (Лапин ский 1995: 117). По сей
день, характеризуя черкесов, отмечают, что "по нраву они мягки и
миролюбивы, и только желание сохранить свою независимость развило в них
воинственность" (Grigoriantz 1978: 27).
Традиционно лучшие качества
личности ассоциируются с человечностью, адыгством, с проявлениями адыгского
характера. Создается, как было отмечено, образ настоящего черкеса - адыгэ щыпкъэ,
адыгэ нэс. Но это лишь некое обобщение. В конкретных жизненных ситуациях подобные
оценки могут быть использованы с акцентом на различных компонентах адыгства:
на храбрости,щедрости, деликатности, честности, сердобольности и т. д. Отсюда частные
определения типа: адыгэлI - "адыгский муж", адыгэ пщащэ - "адыгская
девушка", адыгэ бзылъхугъэ - "адыгская женщина". В первом случае
доминантным является признак мужества, благородства, во втором - чистоты,
красоты, в третьем - верности интересам и идеалам семьи и дома.
Адыгство, как видим,
механизм максимально возможной самореализации личности, условие достижения
успехов и душевного равновесия, внутреннего согласия с самим собой и с
окружающим миром. Часто в этой связи говорят о красоте и притягательности
человека - цIыху дахэ, цIыху гуакIуэ, зэкIуж. Этичность и эстетичность
составляют, если быть предельно кратким, ядро базовой личности адыгского
общества, и в сущности, это только иное выражение социальности - с
акцентом на ее эмпатической направленности.
Основная личность
адыгского общества социальна в том смысле, что ее бытие подчинено
контактам с другими людьми. Это тот, выделенный еще Э. Шпрангером тип
личности, в котором обращенность к чужой жизни и чувство себя в другом
выдвигаются на первый план (Spranger 1922). В таких случаях эмпатия
составляет внутреннее содержание общения и общительности. Она является
выражением устойчивого, постоянно действующего внимания к ценностям и
внутреннему миру другой личности и безусловным признанием этих ценностей.
Поэтому лучшим способом "бытия среди людей" (цIыху хэтыкIэ) считается
умение входить в мир партнера по общению, жить его жизнью., его заботами и
интересами, проявляя при этом величайшую осторожность и деликатность.
Технология такого поведения широко и разнообразно представлена в этикете -
адыгэ щэнхабзэ.
Действуя в соответствии с
принципами адыгской этики и этикета, человек выявляет свою личность в
облагороженной форме, создает вокруг себя атмосферу любви и
благожелательности, доверия и понимания, способствует формированию и
поддержанию в обществе высокого уровня синергизма. В настоящее время,
особенно в связи с развитием гуманистической психологии, этим аспектам
человеческого существования уделяется большое внимание. Широко обсуждаются
этические аспекты социального окружения (Itelson 1974; Аалто 1978),
проблемы "экологической этики" (Dower 1989), "нравственной экологии"
(Лихачев 1991). В конечном итоге все сводится к формированию личности,
способной конструировать психологически комфортную среду. Традиционный
образ базовой личности адыгского общества как нельзя лучше отвечает этой
задаче. Однако предстоит еще очень много сделать, чтобы восстановить его в
прежних правах и масштабах воздействия на реальную жизнь.
